Общества с низким уровнем доверия
Во время президентской кампании 1992 года вице-президент США Дэн Куэйл выступил с резкой критикой позиции демократов по вопросу о семейных ценностях. Он утверждал, что левое крыло культурной элиты сделало все, чтобы посредством телевизионных персонажей вроде Мерфи Браун создать вокруг такого явления, как мать-одиночка, благожелательный ореол. Семейная жизнь внезапно сделалась предметом политических баталий: левые обвиняли республиканцев в узколобой гомофобии и враждебности по отношению к матерям-одиночкам, правые же настаивали на том, что феминизм, права сексуальных меньшинств и государственное соцобеспечение немало поспособствовали катастрофическому упадку традиционно крепкой и стабильной американской семьи.
После того как улеглись предвыборные страсти, стало ясно, что у американской семьи и впрямь существуют серьезные проблемы, и впоследствии президент-демократ Билл Клинтон посвятил этому не одно свое выступление. Во всех промышленно развитых странах нуклеарные (т. е. состоящие из родителей и несовершеннолетних детей) семьи стали распадаться начиная с конца 1960-х годов, и именно это время было периодом драматической трансформации американского общества. К середине 1990-х доля неполных семей среди белого населения достигла почти 30% — уровня, зафиксированного в 1960-х Дэниелом Патриком Мойниганом в афроамериканском сообществе. И хотя этот показатель вызвал серьезное беспокойство Мойнигана уже тогда, сегодня в негритянских кварталах американских городов он уже превышает 70%. Подробная документация Бюро переписи США свидетельствует о том, что вместе с ростом числа неполных семей в 1970—1980-х годах наблюдался существенный рост бедности и связанных с ней разнообразных социальных патологий. Противоположная ситуация наблюдалась в целом ряде иммигрантских групп: они выгодно выделялись на фоне остальных, поскольку сумели сохранить крепкую семейную организацию, характерную для их культур, и эта организация еще не подверглась пагубному влиянию разобщающих тенденций в жизни страны. Сейчас в США в целом роль семьи, как действенного института социализации, оценивается сугубо положительно, и повсеместно признается, что эту ее функцию не могут взять на себя ни более широкие общественные группы, ни, тем более, правительственные программы.
Если отвлечься от текущих американских дебатов о семейных ценностях, мы обнаружим парадоксальное явление: семья способствует экономическому росту далеко не всегда, и обществоведы прошлого не так уж и ошибались, включая крепкую семью в число сдерживающих факторов экономического развития. Кое-где — например, в Китае или некоторых районах Италии — семья значит куда больше, чем другие культурно укорененные формы человеческой ассоциации, и данное обстоятельство оказывает решающее воздействие на экономическую жизнь этих обществ. Как показало недавно начавшееся ускоренное развитие экономики Италии и стран китайской культуры, если остальные культурные ценности, что называется, в надлежащем порядке, семейственность сама по себе не является барьером ни для индустриализации, ни для быстрого роста. Однако семейственность влияет на характер этого роста, а именно — на доступные формы производственной организации и на то, в каких отраслях мирового хозяйства страна сможет занять свою нишу. Фамилистические общества испытывают серьезные трудности при создании крупных экономических институтов, а это, в свою очередь, ограничивает возможность выбора сферы деятельности на глобальном рынке.
Практически любая экономическая организация начинается как семейное дело, то есть как предприятие, которым владеют и управляют родственники. Стало быть, базовая единица социальной общности служит и базовой единицей хозяйственной деятельности: труд распределяется между супругами, детьми, а также прочей близкой и — в зависимости от типа культуры — отдаленной родней. Семейные предприятия в виде крестьянских хозяйств существовали повсюду, причем не только в доиндустриальных аграрных обществах, но и в более современных, в частности в Англии и США, и именно их усилиями был осуществлен первый промышленный переворот.
В экономически развитых обществах новые фирмы также обычно начинаются как небольшие семейные предприятия, и обезличенную корпоративную структуру они приобретают лишь впоследствии. Поскольку в основе их сплоченности лежит некая доэкономическая социальная общность, система моральных и эмоциональных взаимосвязей, семейные предприятия способны успешно работать даже в отсутствие коммерческого права и стабильного института прав собственности.
В течение многих десятилетий обществоведы были убеждены, что между семейными предприятиями, зависевшими в своей работе от традиционных моральных обязательств, и современными обезличенными и профессионально управляемыми корпорациями, опирающимися на контрактное право и легальную систему прав собственности, лежал некий естественный путь развития. Как следствие, многие из них уверяли, что излишнее упорство любого общества в сохранении семейных связей в ущерб другим социальным отношениям — установка, получившее название «фамилизм», — вредит его экономическому развитию. Макс Вебер в своей книге «Религия Китая» доказывал, что установившийся в рамках прочной китайской семьи чрезмерно ограничительный характер взаимозависимости между ее членами — то, что он назвал «цепями кровного родства», — препятствует усвоению китайцами общечеловеческих ценностей и развитию обезличенных социальных связей, необходимых для современной организации деловой жизни.
Хотя фамилизм и назывался препятствием экономическому развитию, социологи склонялись к той мысли, что он обречен утратить свое влияние в результате социально-экономических перемен. Также было широко распространено убеждение, что в «досовременных» аграрных обществах расширенная семья была нормой, но индустриализация заставила ее смениться семьей нуклеарной. Хотя в эпоху, предшествующую промышленной революции, в разных культурах существовало огромное множество форм семейной организации, по единодушному мнению большинства, эти различия со временем будут все более размываться и в конечном счете форма нуклеарной семьи, уже сейчас доминирующая в Северной Америке и Европе, будет доминировать во всех культурах.