Социо-культурный аспект глобализации
Влияние глобализационных процессов на культурный и духовный климат эпохи огромен. Быстрое изменение во всех сферах жизнедеятельности человека приводит к социо-культурным сдвигам. Формирование планетарного мышления как нового культурного феномена приводит к трансформации мировоззрения и идентичности субъектов.
Человек представляет из себя многомерное существо (Б. С. Галимов, В. Е. Кемеров, А. В. Лукьянов, Г. Маркузе, П. Сорокин, А. Печчеи и др.). Но в условиях глобализации меняется понимание уровня и качества человеческой жизни в странах, активно включающихся в процесс глобализации, и странах, не нашедших себя в этом процессе или сознательно изолировавшихся. В условиях глобализации остро стоит вопрос о понимании и обеспечении свободы человека. Произвольное ограничение свободы личности, жесткая регламентация ее сознания и поведения, низведения человека до роли простого "винтика" в социальных и технологических системах наносит ущерб, как личности, так и обществу.
Значительную ценность для понимания процессов глобализации в культурной сфере внесли труды К. З. Акопяна, Р. И. Галушко, Г. Г. Дилигинского, К. М. Долгова, А. В. Кацуры, А. Н. Чумакова, Ю. В. Яковца и др.
Глобализация ставит каждую страну и каждого человека в новое положение. Начиная с 80-х годов XX века многие страны используют возможности экономической и технологической глобализации. Благодаря тому, что сегодня пространство и время сжимаются, а границы между странами исчезают, люди вступают в более глубокие, интенсивные и непосредственные связи, чем когда-либо. Но мало кто задумывается над тем, что новая связь дальних означает ослабление ближних связей, отчужденность от туземной среды. Мир, в котором люди и предметы теряют ценность, лишен привязки к истории, культуре и родству.
В XXI веке сила человеческого интеллекта овеществилась в новейшей технике и технологии, которые превратили человека в раба техносферы и ее заложника. Во всех сферах общественной жизни продолжают действовать неконтролируемые силы и их комбинации. В манипулятивной среде человек находится в состоянии духовного одиночества с потерей ориентации, мотивов и духовных ценностей.
Начиная с XX века, проблема духовности становится наиболее острой ввиду обострения социально-политического и социально-экономического положения в мире. Многие исследователи (Н. Бердяев, М. Бубер, С. Булгаков, И. Ильин, Г. Маркузе, В. Розанов, Л. Шестов и др.) под разным углом миропонимания заявляют о кризисе духовности. В период сложных преобразований общества духовные потребности смещаются на второй план, и как пишет Г. Маркузе, активно продолжает формироваться модель одномерного мышления, поведения, существования. [8]
Общее направление парадигмального сдвига - антропоморфизация мировоззрения. И научная, и философская мысль возвращается к главному объекту метафизики, к человеку, заставляя вспомнить изречения древних и положения герметизма: "Человек есть мера всех вещей", "Познай самого себя, и ты познаешь богов и Вселенную". Фиксируется антропологический поворот в философии и шире - в познании: человек, будучи вершиной космогонической прогрессивной эволюции, заключает в себе Вселенную не в метафорическом, а в буквальном виде, встроен в нее на всех уровнях своей организации. [25]
Личность понимается как единство предзаданного, актуального и находящегося в проекте, происходит отказ от взгляда на человеческую самость как на функцию социальных отношений, от редукционизма личности либо к материи, либо к духу. Будучи порождена своим окружением и предшествующей историей Земли и Вселенной, личность больше своего прошлого, своей личной истории и своего окружения, оставаясь для себя тайной и задачей. Эта тайна может быть постигнута как результирующая процесса усилий по самоформированию и последовательности ответственно совершаемых выборов, ведущих к самосогласованности и согласованности с миром, но также и неожиданностей, постепенно и неполно раскрывающих ту тайну, которая и есть констелляция биосоцио-культурно предзаданного и исторически возможного. Не все в человеке подлежит объяснению, но многое нуждается в окультуривании, и только часть - в воплощении.
Самоопределение индивида происходит в историческом контексте жизненного мира, в который ему не только нужно вписаться, но который он должен устроить. И здесь происходит преткновение. Предметами устроения являются живые процессы высокой сложности и непредсказуемости, законы, развития которых сформулированы только на уровне общих постулатов, а методология их изучения и описания, равно как и конкретный инструментарий исследований находится в стадии разработки. Данные процессы лишены целеполагания, а факторы, определяющие возможные траектории их эволюции суть имманентные им свойства, приводящие динамические системы к кризисам-бифуркациям, которые меняют "канал эволюции" и требуют перестроек уже в образе жизни человека. Перестройки означают изобретение новых инструментов культуры как совокупности актуальных нравственных императивов и технологий их обеспечения, в целостности противопоставляющих стихии биосоциальных колебаний принципы культурного взаимодействия социальных общностей ради коэволюции человека и космоса. [15] В связи с формированием нового миропонимания современному человеку приходится отказаться по меньшей мере от двух вещей: во-первых, от идола унификации жизненных миров человечества как общественного и природного переустройства на базе единой идеологии и с помощью инструментов технотронной цивилизации, во-вторых, от абсолютизации любого частного фактора в противовес гармонии целого во всех контекстах Человек-Мир.
Прогрессивная эволюция подчиняется закону восходящего разнообразия. Мир человека гетерогенен, и приобрел этническое, локально-цивилизационное, культурное разнообразие закономерно. Культурное, этническое, национально-государственное разнообразия адекватны разнообразию ландшафтно-географических, климатических, историко-генетических факторов, определяющих разнообразие логик этно, социо и культурогенеза. Признание закономерности разнообразия мира человека влечет за собой отношение к процессу под название этносфера в объект заботы, а не разграбления и волюнтаристского вмешательства по логике утилитаризма. Органическая и процессуальная парадигмы в познании вынуждают отказаться от не работающих даже на уровне здравого смысла концепций формационного и стадиального развития обществ, фиксирующих только ставшее (а значит, мертвое), и проектирующих утопическое (коммунистическое общество или информационный рай в электронном коттедже) и не способных "схватить" и опредметить непредсказуемое становящееся в его системно-временной целостности. [33] Именно в силу существующих напряжений по линиям природа - техносфера и суперэтнос - суперэтнос ближайшими объектами заботы и мягкого управления должны стать цивилизации. Во-первых, как явления лежащие на границе биосферы и социосферы, и, во-вторых, как процессы, ставящие естественный предел глобализации и унификации мира человека, губительному механистическому переносу цивилизационных инструментов без учета специфики исторически сложившихся локальных адаптационных механизмов, выражающихся в менталитете, темпераменте, в нормах энерго и информационного обмена, использования пространства и времени. Таким образом, прогрессизм и утопизм в социальных науках сменяется теориями локальных циклов: культура появляется в качестве пассионарного толчка, "отвечающего на вызов" внутренних факторов процесса. [8]
Воплощение миропорядка нового типа, разумеется, не будет осуществлено автоматически вслед за признанием новых ценностей. Для этого человечеству придется немало потрудиться душой, пройдя через горнило духовного кризиса, охватившего и традиционное, и техногенное общества, пережить эпоху духовной реформации. Следовательно, глобализация как достижение более сбалансированного и устойчивого миропорядка станет возможной не только и не столько в результате успешных экономических и политических стратегий, сколько в результате культурных решений. В триаде "экономика - политика - культура" последняя играет особую роль, выполняя функции ценностного, смыслообразующего обеспечения, легитимирующего социальную практику. Культура как мета-процесс является управляющим процессом по отношению к материально-хозяйственной и общественной практике. Сказанное позволяет определить сущность глобализации как мета-процесса.
И все же, мысль о единстве, прежде чем она будет эксплицирована в сумме регулирующих документов международного значения, и превращена в действующие институты глобального уровня, должна стать духовным переживанием, которое появляется только в результате личного проживания людьми экзистенциальных ситуаций и рефлексии тупиковых путей развития общественных отношений. Для того чтобы понять, что необходимо, приходится пройти через ненужное. Мудрости научить невозможно, принудить к высшим ценностям нельзя, их можно только самостоятельно открыть на пути воплощения жизненных целей и желаний.
В этом вечном движении к новым ценностям и состоит смысл человеческой истории и суть исторического и личного опыта. Торопливость здесь неуместна и безрезультатна.
Не видя резона следовать сценарию, подаваемому как единственно возможный сторонниками прозападной политики, акцентирующими факт экономического и политического превосходства США, отметим, что вероятны и другие модели развития мирового сообщества. Таким образом, вырисовывается три оптимистических сценария:
1. Дальнейшая модернизация на принципах демократии и либеральных ценностей, дальнейший прогресс науки, повсеместная догоняющая индустриализация на базе новых технологий, социальных институтов и механизмов регулирования межнациональных и международных отношений. Данный проект обоснован концепцией линейного прогресса, экономическими ценностями, прагматизмом и утилитаризмом, а также финансовой мощью транснациональных корпораций и политической элиты, обслуживающих их интеллектуалов и потребительского общества. Он не предлагает решений актуальных проблем современности и потому, продолжает вести к катастрофам, и поэтому опасен.
2. Постмодернизация как создание наднационального универсума, объединяющего на основе эклектической смеси ценностей культуры Востока и Запада, Севера и Юга, светские и посттрадиционные интеллектуальные течения различных регионов. Культурные ценности в проекте постмодерна поставляются, используются и заменяются, служа разменной монетой в мире моды и других коммерческих игр, которые, в конечном итоге, обслуживают интересы космополитически ориентированной предпринимательской элиты. Слабое звено этого проекта - недостаточная укорененность "в низах", отсутствие ориентации на трансцендентное, идеальное, абсолютное, неприятие позиции, согласно которой человек есть служитель мира, а не его господин. В конце концов постмодерное отношение к ценностям приводит к культурному релятивизму и размыванию локальных идентичностей, и поддерживает потребительское отношение к ареолам жизни.
3. Гуманистический глобализм, ориентированный на формирование многополюсного сообщества стран, культур и народов, объединяющихся на основе ценностей антропо- и космоцентризма и коммуникативный инструментарий диалога культур. Фундируется процессом интернационализации хозяйственно-экономической, социально-политической и социокультурной деятельности, становлением панэкономики, формированием нового этоса, утверждающего ценность человека и его творческих, ответственных и заботливых преобразующих планету усилий. Гуманистический глобализм как эффективная в долгосрочном отношении парадигма поддерживает переход от социальной роли человека к его культурно-ориентированной и деятельностной роли. По мере того, как социальная ветвь эволюции теряет свой абсолютный приоритет, давая дорогу биологическому (природному) и культурному (деятельность) факторам, будут внедряться нормы гуманитарного измерения социо-культурной практики и синергическое, нелинейное видение путей разрешения общецивилизационных проблем. [17] Новая трактовка современности измеряется потенциалом разнообразия мира. Поэтому более продвинутыми в ближайшем будущем станут считаться страны и регионы, которые смогут предлагать:
решение межнациональных проблем не просто цивилизованными, но культурными способами;
модели институтов, управляющих сложными биосоцио-техническими процессами на основе разделения властей;
альтернативные образы будущего мира на основе объективной и всесторонней оценки событий.
Создает человека другой человек, но не путем формирования, а путем актуализации имманентной человеку сущности, освобождая его от наслоений, навязанных обстоятельствами. Освобождать может только тот, кто свободен сам, и может свободно обращаться с собой, философ не по номиналу, а по самоощущению. В этом утверждении - ответ на вопрос о личности педагога истинного, а не самозванного, переживающего и рефлексирующего не наедине с собой, а в диалоге с учеником. Следовательно, владеющего культурой построения диалога как события с другим в процессе рождения его (другого) идеи.
Воздействие философской культуры проявляется в освобождающем переживание влиянии философского языка, основные слова которого - "самость" и "мир". Это влияние выражается не в пользе или в появляющейся вследствие освоения способности говорить обобщенными категориями господстве над другими, но в способности управлять собой. Философская культура дает власть над собой как самоотношение, примиряющее человека с самим собой, помогающее жить с собой и с другими не по принуждению, а в гармонии, основанной на благоразумии, чувстве меры и доброй воле. Философская культура есть цель и путь, цель в средствах, цель в себе, в которой заканчивается дурная череда друг друга обусловливающих целей и средств. Разумеется мудрости невозможно научить. Однако можно научить мужеству держать перед внутренним взором вечные вопросы о смыслах и путях самовоплощения и формах общежития самовоплощение облегчающих. Можно также указать на формы, в которых отлита мудрость как сочетание рациональности и переживания, а также предложить помощь в открытии сущностных целей и их интеграции в разумное целое и согласования с потребностями мира посредством объединенных рацио и переживания. Научить философствовать значит научить путям, на которых индивид, освобождаясь из тисков страха, обусловленного незнанием своей вечной, не в эмпирической реальности находящейся, сущности, сможет вернее вписать свою судьбу в судьбу рода и мира.